Nothing is impossible!
Пишет - SUGIZO: Truth?
Интервью трехгодичной давности по случаю выхода классического сборника SPIRITUAL CLASSIC SUGIZO SELECTION Ⅱ.
Barks, 8 июля 2015
читать дальше
www.barks.jp/news/?id=1000117433
Barks, 8 июля 2015
www.barks.jp/news/?id=1000117433
– Выходит второй сборник классической музыки 『SPIRITUAL CLASSIC SUGIZO SELECTIONⅡ』, вышедший же в сентябре 2014 года первый был принят очень хорошо.
SGZ: Это честь для меня.
– Какой была реакция на прошлую работу, в центре которой оказались оркестровые композиции, выбранные из песен, являющихся основой Сугизо-сана, изучавшего классическую музыку и скрипку с детства?
SGZ: Кажется, это хорошее начало для тех наших фанатов, которые обычно не соприкасаются с классикой, было радостно услышать множество голосов вроде: "Впервые внимательно слушал классическую музыку". В то же время было довольно забавно получить от людей, разбирающихся в классике, отзывы в духе: "Хм, странноватая подборка"... Это были всего лишь произведения, которые мне нравится слушать просто так, но, как оказалось, мои пристрастия выглядят странными (смех).
– Это справедливо?
SGZ: Я понимаю, это не было простым путем. В конце концов я снова осознал, что нахожусь где-то посередине между классикой и роком (смех). Например, в прошлый сборник была включена композиция Сати "Gymnopedie No. 3" под редакцией Дебюсси, и оказалось, что она мало известна даже поклонникам классики. Первый диск является воспоминанием о моем детстве. Создать такую компиляцию – огромное счастье для меня как слушателя именно классической музыки.
– Планировалась ли вторая пластинка во время работы над первой?
SGZ: Планировалась. Среди классических произведений много длинных, поэтому все сразу не впихнешь. Бережно [вручную, по чуть-чуть] резал, резал... так первая часть была готова. С самого начала я думал, что одним диском не обойтись, потому что любимой музыки... много-много.
– Как и в предыдущей работе, на этот раз замечательная подборка исцеляет и возбуждает одновременно. Но почему сборник содержит в основном фортепианную музыку?
SGZ: Мне просто нравится фортепианная музыка.
– С тех пор как вы учились классической музыке [с детства]?
SGZ: Скорее это началось, когда я стал слушать фортепианные сонаты по доброй воле, так сказать, уже взрослым... Но в этот раз я не просто собирал фортепианные композиции. Поскольку концепция предыдущей работы заключалась в том, чтобы центром внимания была оркестровая составляющая, любимых вещей оттуда было отброшено очень много, и я хотел сделать осью красивый словно лед мир фортепианной лирики. Если говорить о фортепианных композициях, то любимые у меня Дебюсси, Лист. Только с ними и Бетховеном можно сделать целый альбом.
– Добавленная [в сборник] "Reverie" Дебюсси – прекрасная композиция в светлых тонах.
SGZ: Это хорошо. Просто для меня "Reverie" была как раз ко времени. Выбор в нынешней работе колеблется в диапазоне между двумя формами – простейшими соло и крупным оркестром. Изначально в кандидатах были композиция в исполнении струнного квартета и композиция с фортепениано и скрипкой, но пришлось и в этот раз со слезами сокращать [треклист] до 13 композиций.
– Был ли выбор трудным?
SGZ: Ужасно. Но наиболее сложной задачей было выбрать наилучшие записи ["best take"]. Поскольку они часто старые, много шумов. Во время мастеринга я скрупулезно убирал их, но возможности небезграничны. Первый трек, первая часть "Лунной сонаты" Бетховена, с самого начала содержала помехи ["モワ～ッ" – "муар"?] и шумы, но тут уж ничего не поделать – лишь слушать с мыслью, что это тоже часть выступления. Однако прекрасно, что среди множества версий оказалось исполнение Джона О'Конора, ставшее безусловным лидером. Пока я не нашел его, было действительно тяжко. Думаю, одной лишь "Лунной сонаты" я прослушал не менее 10 записей.
– "Лунная соната", близкая к SE с лайвов LUNA SEA – приятное начало [альбома] для фанатов, не так ли?
SGZ: Верно. Также было непросто с "Весной священной" Стравинского. В этот раз я избрал первую часть – "Поцелуй земли" ["Великая священная пляска" из второй части уже была на первом диске – прим. пер.] под управлением Валерия Гергиева, эта секция должна быть невероятно тяжелой, безумной ["lunatic"]. И исполнений, в которых есть ощущение сумасшествия, немного. Гергиев давно является моим большим фаворитом среди дирижеров, также я думаю, что лучше всего, когда произведения русских композиторов повинуются взмаху дирижерской палочки русского же человека. Было так радостно получить возможность использовать самую любимую из существующих ныне версий "Весны..."
– Ощущаешь приближение чего-то зловещего, даже просто слушая.
SGZ: Да. Да. Для меня это более экстремальная вещь, чем любой самый жесткий рок.
– Не является ли такое свойство классики одной из основных причин ее притягательности?
SGZ: Стравинский сам по себе был безумцем... Иначе не смог бы создать такую музыку сто лет назад. Это так называемая полиритмия, но для той поры, полагаю, подобные ритмы казались немыслимыми. На самом деле, это очень сложная музыка для интерпретации. Также сюда входят и различные национальные особенности (факторы). Премьера "Весны" (1913 год), за постановку отвечал Нижинский, величайший танцовщик того времени, но из-за содержания, в котором избранная для жертвоприношения девушка продолжает танцевать, пока не умрет, французские буржуа пришли в негодование, подняв шум и устроив страшный переполох во время представления... Это известная история. Думаю, это было до ужаса шокирующим.
– Действительно. В этот раз слово "романтизм" было одним из ключевых при выборе композиций, верно?
SGZ: Пожалуй, так. Все классические композиторы, исполнители с Бетховеном во главе олицетворяют собой романтизм. В настоящее время нас учат, что образ классики непорочен, но это неверно – во всем есть эротика, если говорить коротко (смех). После смерти Бетховена было обнаружено его знаменитое письмо "К бессмертной возлюбленной", это сладкое любовное послание, которое он писал всю жизнь. Таковы и "Reverie" Дебюсси, и "Clair de Lune" – с неистовой страстью и плавящимися чувствами; но, думаю, здесь не только красивые вещи – на изнанке в грязи переплелись любовь и ненависть. А сколько женщин пытались совершить или совершали самоубийства из-за того же Дебюсси…
– Впечатляет.
SGZ: Да. Многие люди инстинктивно противятся человеческим эмоциям. Имея знания и навыки, можно сублимировать это в идеальную музыку, тогда бесконечный романтизм становится звуком, и это манит меня. Я только что упоминал о премьере "Весны священной" Стравинского, обернувшейся огромным провалом, однако последующие показы имели большой успех. Говорят, причиной этому послужила любовь (Коко) Шанель. Став патронессой Стравинского, Шанель предоставила ему свою виллу, где он завершил [переработал] "Весну священную". В то же время она создает знаменитые духи "№ 5". Несмотря на это, в итоге двое расстались. Такая романтичная история, нэ... Эта эпоха была изумительной. Собирались Стравинский, Шанель, Жан Кокто, Дебюсси, Сати...
– Вы о тех салонах, в которых встречались вместе парижские художники?
SGZ: Да. Романы [или романсы, "ロマンス"] и искусство высшей пробы вышли из салонов. Я люблю распутывать ["раскрывать как лепестки цветка", или "развязывать тесемки свитка"] исторический фон, в котором зарождается музыка. И для нынешней работы я подбирал композиции с намерением ["настроением"] создать единую историю. Ощущение, будто создаешь сюиту. К примеру, убирались и любимые мелодии, если они, как я считал, не вписывались в историю...
– Какого рода историю хотели вы нарисовать в этой музыкальной подборке, начинающейся с "Лунной сонаты" Бетховена и завершающейся "Грезами любви" (№ 3) Листа?
SGZ: Прежде всего, я начал с "Лунной сонаты", которая является также символом лайвов LUNA SEA. Думаю, такой вариант будет приятен даже сведущим в классике людям. Вместе с тем важен трек, записанный 16-м – четвертая часть "Патетической" симфонии Чайковского. Последнее в его жизни произведение, спустя несколько дней после премьеры [которого] он гибнет при загадочных обстоятельствах. Говорят, что Чайковский был геем, должно быть, он испытывал обиду, неудовлетворенность по отношению к обществу, в мире, вынуждающем жить, скрывая свои истинные любовные пристрастия, и во времена, когда гомосексуализм преследовался законом. В его последнем творении в музыке наряду с предчувствием жизненного конца ощущается предельный романтизм. Сначала я думал, что завершу альбом этой композицией, поскольку она [изначально] готовилась к последнему моменту и соответствует этому, но заканчивать ею было бы слишком уж грустно.
– Очень тяжелая композиция, наверняка это наложило отпечаток.
SGZ: Поэтому в конце оказались "Грезы любви", мое любимое произведение у Листа. Благодаря этой музыке я почувствовал, что моя жизнь, сделавшаяся мутной, словно вознеслась, чтобы быть спасенной. Так что Лист тоже был последним из романтиков. Знаете ли вы, что его можно назвать первой рок-звездой?
– Серьезно? Нет, я не знала этого.
SGZ: Лист родился в начале 19-го века, и со времен Бетховена музыка была развлечением не только аристократов, но и простого народа... Что касается Листа, он был превосходным пианистом, настоящим красавцем высокого роста, очень эпатажным, и, если можно так выразиться, стал основоположником вижуал-кея. Стоило ему только появиться на сцене, как дамы в исступлении начинали падать в обморок одна за другой, люди дрались, вырывая друг у друга из рук брошенные Листом зрителям перчатки (смех).
– (Смех) точно, звезда.
SGZ: Воплощение романтизма во всем – каждый звук игры на фортепиано, яркие отношения с друзьями и связи с женщинами... Впрочем, плохо говорить об этом со снобизмом.
– Лист – красавчик нарциссического мира классики.
SGZ: Да. Шопен более склонен к самоанализу. Все же Лист невероятно техничен как пианист, и нет никого, кто бы приблизился к его уровню. Поразительно то, что композиции Листа очень сложно играть, в том смысле, что нужно делать это в высшей степени красиво, но не выпячивая техническое мастерство. Вероятно, [как раз] это привлекает женщин. Он создавал музыку не для того, чтобы выставлять напоказ превосходство в технике. А исключительно ради красоты. Мне нравится это ощущение.
– Слушаю истории из жизни выдающихся людей, и чувствую, что проявила бы больший интерес к классике, если бы на уроках рассказывали так же, как Сугизо-сан.
SGZ: (Смех) Вот. Так что сэнсэю тоже приходилось поучать нас: "Вы никчемные члены общества!" (Смех) Поскольку от слов "Ведите себя как положено" проку не было. Ведь все композиторы – никчемные люди (смех). Даже если и великие гении.
– Да. Но как же слушать классику детям? Ведь иногда даже трудно понять, что эта композиция – любовная песня, поскольку здесь нет текстов.
SGZ: Но разве мало разнообразных способов для выражения чувств? В фильмах и дорамах используется речь, и можно просто сообщить "Я тебя люблю", но если это балет или пантомима, то слов там нет, и разве в таком случае не представляешь: "Что бы они могли сказать?.." Даже если непонятно, необходимо оттачивать ум и восприимчивость. Сам я с удовольствием читаю любимых поэтов: Кокто, (Артюра) Рембо, (Германа) Гессе, и, если сначала не понимаю, после скольких-то пережевываний [обдумываний] ухватываю. Так что лучше всего просто работать над полировкой "антенны".
– На самом деле, судя по рассказам, экспрессивные личности не так уж и далеки от рок-музыкантов.
SGZ: Для меня все они – супер-рок. Бетховен, ага, и Сати, и Дебюсси, и, в конце концов, Стравинский, да (смеется). Если унестись в мир джаза, то это мои любимые Майлз (Девис), Джако (Пасториус)... Чарли Паркер, Сачмо (Луи Армстронг)... Для меня все классные музыканты на свете являются рок-н-ролльщиками. Каждый [из них], разрушая общественные устои своего времени, прорубал окно ["air hole; windhole; ventilator"]. И это самонадеянно ["смешно"], но я также хочу быть в этой родословной. Хочу впустить свежий воздух, хочу исследовать новейшие методологии до тех пор, пока занимаюсь музыкой.
– Кстати, среди композиций, использованных LUNA SEA в "Kurofuku Gentei GIG" в Токио Доме, был и "Реквием" Моцарта (Introitus. из "Реквием" Ре минор, K.626).
SGZ: Точно. Моцарт был гением, но, хотя я не большой знаток [Моцарта], "Реквием" Ре минор является одним из немногочисленных любимых произведений. Это последняя работа Моцарта, он умер до [ее] завершения.
– Работа, созданная в период, когда Моцарт страдал...
SGZ: Да. Будучи гением, отчего бы не творить, припеваючи?.. Он был плодовитым человеком, оставившим колоссальное количество работ за короткую 35-летнюю жизнь. Однако похоже, что Моцарт потерпел крах в экономическом чутье, постоянно испытывал нужду, так как тратил деньги сразу же, стоило им появиться... Возможно, он не был самостоятелен в психологическом плане с детства, когда отец в качестве менеджера стал вести его дела. В этой работе сильно ощущается горечь из-за неспособности ничего сделать после смерти отца. Обласканный в безоблачную детскую пору мальчик в последние годы жизни мучился. Эта боль прознает сердце.
– Значит, во время "Kurofuku Gentei GIG" это было предложением Сугизо-сана?
SGZ: Да. Сперва искали мессы, но ничего цепляющего не было, и [тогда] я неожиданно вспомнил об этой части моцартовского "Реквиема". Был образ собравшейся толпы в черных одеяниях, и музыка – словно дух Моцарта, увлекаемый шинигами за собой. Я подумал, что это идеально подойдет для "Kurofuku Gentei GIG", наполненного безумием... Полагаю, в песнях LUNA SEA и так присутствуют трудные для восприятия классические и симфонические элементы, но...
– Мне кажется, это не так. Это песни с прогрессивным развитием, что отражается и в ансамбле группы.
SGZ: Действительно. К примеру, X JAPAN содержит элементы симфонического метала, а LUNA SEA ближе к стилю New Wave. Но, хотя фразы, определенно, различаются, есть элементы, делающие [общими] корнями оркестр. Как я считал, влияние классики на мировоззрение и фразировку не столь велико внутри меня, но, похоже, оно [все равно] просачивается.
– Слушая собранные в нынешней работе фортепианные композиции, я заметила влияние и на гитару. Например, нежное звучание сюиты Равеля "Ночной Гаспар" (первая пьеса "Ундина") имеет нечто схожее с игрой в сольном творчестве.
SGZ: Это приятно. Я тоже ощущаю влияние Равеля. Способы построения гармонии Равеля и Дебюсси, Стравинского... Очевидно, что, незаметно наслаиваясь одно на другое, все это воздействовало на меня. Позднее, с наступлением 20-го века влияние на суть гармонии современных композиторов оказывали джаз, а также боссанова, рожденная (Антониу Карлосом) Жобином, смешавшим джаз с бразильской музыкой. Я находился под сильным влиянием малейших оттенков окружающих звуков, и став взрослым, осознал: "В самом деле. Корнями были Равель с Дебюсси". Вы знаете, что Рюичи Сакамото-сан, чрезвычайно повлиявший на меня в отрочестве, сам был впечатлен Дебюсси и Равелем? А еще, хотя он не был включен [в сборник] в этот раз, на меня большое влияние оказал Вагнер, первым сломавший [основной] тон аккорда.
– Отбирая любимые классические произведения, вы не чувствовали, что и это тоже сублимируется в вашу собственную музыку?
SGZ: Да. Я остро ощущал это еще в период подготовки первой части『SPIRITUAL CLASSIC SUGIZO SELECTION』. Если оглянуться назад, в детство, то первым композитором, который меня шокировал, был Барток. В этот раз также добавлена пьеса из "Венгерских эскизов", но первая часть из "Румынских народных танцев", услышанная в 10 лет, пронзила молнией все тело: "Никогда не слышал подобной музыки!" С тех пор я отравлен Бартоком.
– В 2012 году вы отвечали за музыку и сыграли сами в 『7 DOORS～Замок Синей бороды～』, отредактированной опере Бартока "Синяя борода"; наверное, можно сказать, что это – судьба?.. Здорово.
SGZ: Нет, нет. Просто, если вернуться назад в то время, когда я впервые объединился с рок-группой, то я думал: почему же гармонии рок-гитары так скучны?.. Сейчас-то я понимаю, что возможности [приемы] поистине бесконечны, но в то время я предпочитал "взвизгивающие" ["パワーコードをギャンギャン"] квинтаккорды, и не использовал и малой доли потенциала инструмента, зовущегося гитарой. Несмотря на то, что в дальнейшем мы создавали гитарный саунд LUNA SEA вместе с Инораном, в поисках лучшего приходилось пробираться наугад.
– Может быть, это прозвучит грубо, но в 『SPIRITUAL CLASSIC SUGIZO SELECTIONⅡ』 чувствуется, что агрессивные, жесткие вещи противоречат утонченному и очень романтическому направлению музыки Сугизо-сана.
SGZ: Аа, может, и так. Возможно, осталось не так уж много людей из категории рок-музыкантов, имеющих обе стороны – романтичную и безумную.
– Действительно. В случае Сугизо-сана эти части очень выражены.
SGZ: Но для мира классики это нормально. И я, пожалуй, согласен с этим.
– Что ж, напоследок – сообщение для читателей BARKS.
SGZ: Волшебный альбом, содержащий, на мой взгляд, исключительно красивую, не оставляющую никаких вопросов музыку, тщательно отобранную для этой работы, так что он непременно скрасит вам вечер (смех). Думаю, он особенно подойдет для романтики, поэтому обратите внимание на время восхода Луны... Только тут есть и сумасшедшие композиции вроде Стравинского; у Бетховена и Дебюсси хоть и прекрасная музыка, но где-то на дне копошатся любовь и ненависть – будьте осторожны, пожалуйста (смех).
– Здесь не только романтичные вещи, нэ.
SGZ: Романтика в опасности.
_____________
Текст: Ямамото Хироко
Перевод: Anastasija Jemarova
_____________
Текст: Ямамото Хироко
Перевод: Anastasija Jemarova
Послушать и скачать альбом [Album] SUGIZO - SPIRITUAL CLASSIC SUGIZO SELECTION II [2015.07.08] можно здесь
Интервью трехгодичной давности по случаю выхода классического сборника SPIRITUAL CLASSIC SUGIZO SELECTION Ⅱ.
Barks, 8 июля 2015
читать дальше
www.barks.jp/news/?id=1000117433
Barks, 8 июля 2015
www.barks.jp/news/?id=1000117433
– Выходит второй сборник классической музыки 『SPIRITUAL CLASSIC SUGIZO SELECTIONⅡ』, вышедший же в сентябре 2014 года первый был принят очень хорошо.
SGZ: Это честь для меня.
– Какой была реакция на прошлую работу, в центре которой оказались оркестровые композиции, выбранные из песен, являющихся основой Сугизо-сана, изучавшего классическую музыку и скрипку с детства?
SGZ: Кажется, это хорошее начало для тех наших фанатов, которые обычно не соприкасаются с классикой, было радостно услышать множество голосов вроде: "Впервые внимательно слушал классическую музыку". В то же время было довольно забавно получить от людей, разбирающихся в классике, отзывы в духе: "Хм, странноватая подборка"... Это были всего лишь произведения, которые мне нравится слушать просто так, но, как оказалось, мои пристрастия выглядят странными (смех).
– Это справедливо?
SGZ: Я понимаю, это не было простым путем. В конце концов я снова осознал, что нахожусь где-то посередине между классикой и роком (смех). Например, в прошлый сборник была включена композиция Сати "Gymnopedie No. 3" под редакцией Дебюсси, и оказалось, что она мало известна даже поклонникам классики. Первый диск является воспоминанием о моем детстве. Создать такую компиляцию – огромное счастье для меня как слушателя именно классической музыки.
– Планировалась ли вторая пластинка во время работы над первой?
SGZ: Планировалась. Среди классических произведений много длинных, поэтому все сразу не впихнешь. Бережно [вручную, по чуть-чуть] резал, резал... так первая часть была готова. С самого начала я думал, что одним диском не обойтись, потому что любимой музыки... много-много.
– Как и в предыдущей работе, на этот раз замечательная подборка исцеляет и возбуждает одновременно. Но почему сборник содержит в основном фортепианную музыку?
SGZ: Мне просто нравится фортепианная музыка.
– С тех пор как вы учились классической музыке [с детства]?
SGZ: Скорее это началось, когда я стал слушать фортепианные сонаты по доброй воле, так сказать, уже взрослым... Но в этот раз я не просто собирал фортепианные композиции. Поскольку концепция предыдущей работы заключалась в том, чтобы центром внимания была оркестровая составляющая, любимых вещей оттуда было отброшено очень много, и я хотел сделать осью красивый словно лед мир фортепианной лирики. Если говорить о фортепианных композициях, то любимые у меня Дебюсси, Лист. Только с ними и Бетховеном можно сделать целый альбом.
– Добавленная [в сборник] "Reverie" Дебюсси – прекрасная композиция в светлых тонах.
SGZ: Это хорошо. Просто для меня "Reverie" была как раз ко времени. Выбор в нынешней работе колеблется в диапазоне между двумя формами – простейшими соло и крупным оркестром. Изначально в кандидатах были композиция в исполнении струнного квартета и композиция с фортепениано и скрипкой, но пришлось и в этот раз со слезами сокращать [треклист] до 13 композиций.
– Был ли выбор трудным?
SGZ: Ужасно. Но наиболее сложной задачей было выбрать наилучшие записи ["best take"]. Поскольку они часто старые, много шумов. Во время мастеринга я скрупулезно убирал их, но возможности небезграничны. Первый трек, первая часть "Лунной сонаты" Бетховена, с самого начала содержала помехи ["モワ～ッ" – "муар"?] и шумы, но тут уж ничего не поделать – лишь слушать с мыслью, что это тоже часть выступления. Однако прекрасно, что среди множества версий оказалось исполнение Джона О'Конора, ставшее безусловным лидером. Пока я не нашел его, было действительно тяжко. Думаю, одной лишь "Лунной сонаты" я прослушал не менее 10 записей.
– "Лунная соната", близкая к SE с лайвов LUNA SEA – приятное начало [альбома] для фанатов, не так ли?
SGZ: Верно. Также было непросто с "Весной священной" Стравинского. В этот раз я избрал первую часть – "Поцелуй земли" ["Великая священная пляска" из второй части уже была на первом диске – прим. пер.] под управлением Валерия Гергиева, эта секция должна быть невероятно тяжелой, безумной ["lunatic"]. И исполнений, в которых есть ощущение сумасшествия, немного. Гергиев давно является моим большим фаворитом среди дирижеров, также я думаю, что лучше всего, когда произведения русских композиторов повинуются взмаху дирижерской палочки русского же человека. Было так радостно получить возможность использовать самую любимую из существующих ныне версий "Весны..."
– Ощущаешь приближение чего-то зловещего, даже просто слушая.
SGZ: Да. Да. Для меня это более экстремальная вещь, чем любой самый жесткий рок.
– Не является ли такое свойство классики одной из основных причин ее притягательности?
SGZ: Стравинский сам по себе был безумцем... Иначе не смог бы создать такую музыку сто лет назад. Это так называемая полиритмия, но для той поры, полагаю, подобные ритмы казались немыслимыми. На самом деле, это очень сложная музыка для интерпретации. Также сюда входят и различные национальные особенности (факторы). Премьера "Весны" (1913 год), за постановку отвечал Нижинский, величайший танцовщик того времени, но из-за содержания, в котором избранная для жертвоприношения девушка продолжает танцевать, пока не умрет, французские буржуа пришли в негодование, подняв шум и устроив страшный переполох во время представления... Это известная история. Думаю, это было до ужаса шокирующим.
– Действительно. В этот раз слово "романтизм" было одним из ключевых при выборе композиций, верно?
SGZ: Пожалуй, так. Все классические композиторы, исполнители с Бетховеном во главе олицетворяют собой романтизм. В настоящее время нас учат, что образ классики непорочен, но это неверно – во всем есть эротика, если говорить коротко (смех). После смерти Бетховена было обнаружено его знаменитое письмо "К бессмертной возлюбленной", это сладкое любовное послание, которое он писал всю жизнь. Таковы и "Reverie" Дебюсси, и "Clair de Lune" – с неистовой страстью и плавящимися чувствами; но, думаю, здесь не только красивые вещи – на изнанке в грязи переплелись любовь и ненависть. А сколько женщин пытались совершить или совершали самоубийства из-за того же Дебюсси…
– Впечатляет.
SGZ: Да. Многие люди инстинктивно противятся человеческим эмоциям. Имея знания и навыки, можно сублимировать это в идеальную музыку, тогда бесконечный романтизм становится звуком, и это манит меня. Я только что упоминал о премьере "Весны священной" Стравинского, обернувшейся огромным провалом, однако последующие показы имели большой успех. Говорят, причиной этому послужила любовь (Коко) Шанель. Став патронессой Стравинского, Шанель предоставила ему свою виллу, где он завершил [переработал] "Весну священную". В то же время она создает знаменитые духи "№ 5". Несмотря на это, в итоге двое расстались. Такая романтичная история, нэ... Эта эпоха была изумительной. Собирались Стравинский, Шанель, Жан Кокто, Дебюсси, Сати...
– Вы о тех салонах, в которых встречались вместе парижские художники?
SGZ: Да. Романы [или романсы, "ロマンス"] и искусство высшей пробы вышли из салонов. Я люблю распутывать ["раскрывать как лепестки цветка", или "развязывать тесемки свитка"] исторический фон, в котором зарождается музыка. И для нынешней работы я подбирал композиции с намерением ["настроением"] создать единую историю. Ощущение, будто создаешь сюиту. К примеру, убирались и любимые мелодии, если они, как я считал, не вписывались в историю...
– Какого рода историю хотели вы нарисовать в этой музыкальной подборке, начинающейся с "Лунной сонаты" Бетховена и завершающейся "Грезами любви" (№ 3) Листа?
SGZ: Прежде всего, я начал с "Лунной сонаты", которая является также символом лайвов LUNA SEA. Думаю, такой вариант будет приятен даже сведущим в классике людям. Вместе с тем важен трек, записанный 16-м – четвертая часть "Патетической" симфонии Чайковского. Последнее в его жизни произведение, спустя несколько дней после премьеры [которого] он гибнет при загадочных обстоятельствах. Говорят, что Чайковский был геем, должно быть, он испытывал обиду, неудовлетворенность по отношению к обществу, в мире, вынуждающем жить, скрывая свои истинные любовные пристрастия, и во времена, когда гомосексуализм преследовался законом. В его последнем творении в музыке наряду с предчувствием жизненного конца ощущается предельный романтизм. Сначала я думал, что завершу альбом этой композицией, поскольку она [изначально] готовилась к последнему моменту и соответствует этому, но заканчивать ею было бы слишком уж грустно.
– Очень тяжелая композиция, наверняка это наложило отпечаток.
SGZ: Поэтому в конце оказались "Грезы любви", мое любимое произведение у Листа. Благодаря этой музыке я почувствовал, что моя жизнь, сделавшаяся мутной, словно вознеслась, чтобы быть спасенной. Так что Лист тоже был последним из романтиков. Знаете ли вы, что его можно назвать первой рок-звездой?
– Серьезно? Нет, я не знала этого.
SGZ: Лист родился в начале 19-го века, и со времен Бетховена музыка была развлечением не только аристократов, но и простого народа... Что касается Листа, он был превосходным пианистом, настоящим красавцем высокого роста, очень эпатажным, и, если можно так выразиться, стал основоположником вижуал-кея. Стоило ему только появиться на сцене, как дамы в исступлении начинали падать в обморок одна за другой, люди дрались, вырывая друг у друга из рук брошенные Листом зрителям перчатки (смех).
– (Смех) точно, звезда.
SGZ: Воплощение романтизма во всем – каждый звук игры на фортепиано, яркие отношения с друзьями и связи с женщинами... Впрочем, плохо говорить об этом со снобизмом.
– Лист – красавчик нарциссического мира классики.
SGZ: Да. Шопен более склонен к самоанализу. Все же Лист невероятно техничен как пианист, и нет никого, кто бы приблизился к его уровню. Поразительно то, что композиции Листа очень сложно играть, в том смысле, что нужно делать это в высшей степени красиво, но не выпячивая техническое мастерство. Вероятно, [как раз] это привлекает женщин. Он создавал музыку не для того, чтобы выставлять напоказ превосходство в технике. А исключительно ради красоты. Мне нравится это ощущение.
– Слушаю истории из жизни выдающихся людей, и чувствую, что проявила бы больший интерес к классике, если бы на уроках рассказывали так же, как Сугизо-сан.
SGZ: (Смех) Вот. Так что сэнсэю тоже приходилось поучать нас: "Вы никчемные члены общества!" (Смех) Поскольку от слов "Ведите себя как положено" проку не было. Ведь все композиторы – никчемные люди (смех). Даже если и великие гении.
– Да. Но как же слушать классику детям? Ведь иногда даже трудно понять, что эта композиция – любовная песня, поскольку здесь нет текстов.
SGZ: Но разве мало разнообразных способов для выражения чувств? В фильмах и дорамах используется речь, и можно просто сообщить "Я тебя люблю", но если это балет или пантомима, то слов там нет, и разве в таком случае не представляешь: "Что бы они могли сказать?.." Даже если непонятно, необходимо оттачивать ум и восприимчивость. Сам я с удовольствием читаю любимых поэтов: Кокто, (Артюра) Рембо, (Германа) Гессе, и, если сначала не понимаю, после скольких-то пережевываний [обдумываний] ухватываю. Так что лучше всего просто работать над полировкой "антенны".
– На самом деле, судя по рассказам, экспрессивные личности не так уж и далеки от рок-музыкантов.
SGZ: Для меня все они – супер-рок. Бетховен, ага, и Сати, и Дебюсси, и, в конце концов, Стравинский, да (смеется). Если унестись в мир джаза, то это мои любимые Майлз (Девис), Джако (Пасториус)... Чарли Паркер, Сачмо (Луи Армстронг)... Для меня все классные музыканты на свете являются рок-н-ролльщиками. Каждый [из них], разрушая общественные устои своего времени, прорубал окно ["air hole; windhole; ventilator"]. И это самонадеянно ["смешно"], но я также хочу быть в этой родословной. Хочу впустить свежий воздух, хочу исследовать новейшие методологии до тех пор, пока занимаюсь музыкой.
– Кстати, среди композиций, использованных LUNA SEA в "Kurofuku Gentei GIG" в Токио Доме, был и "Реквием" Моцарта (Introitus. из "Реквием" Ре минор, K.626).
SGZ: Точно. Моцарт был гением, но, хотя я не большой знаток [Моцарта], "Реквием" Ре минор является одним из немногочисленных любимых произведений. Это последняя работа Моцарта, он умер до [ее] завершения.
– Работа, созданная в период, когда Моцарт страдал...
SGZ: Да. Будучи гением, отчего бы не творить, припеваючи?.. Он был плодовитым человеком, оставившим колоссальное количество работ за короткую 35-летнюю жизнь. Однако похоже, что Моцарт потерпел крах в экономическом чутье, постоянно испытывал нужду, так как тратил деньги сразу же, стоило им появиться... Возможно, он не был самостоятелен в психологическом плане с детства, когда отец в качестве менеджера стал вести его дела. В этой работе сильно ощущается горечь из-за неспособности ничего сделать после смерти отца. Обласканный в безоблачную детскую пору мальчик в последние годы жизни мучился. Эта боль прознает сердце.
– Значит, во время "Kurofuku Gentei GIG" это было предложением Сугизо-сана?
SGZ: Да. Сперва искали мессы, но ничего цепляющего не было, и [тогда] я неожиданно вспомнил об этой части моцартовского "Реквиема". Был образ собравшейся толпы в черных одеяниях, и музыка – словно дух Моцарта, увлекаемый шинигами за собой. Я подумал, что это идеально подойдет для "Kurofuku Gentei GIG", наполненного безумием... Полагаю, в песнях LUNA SEA и так присутствуют трудные для восприятия классические и симфонические элементы, но...
– Мне кажется, это не так. Это песни с прогрессивным развитием, что отражается и в ансамбле группы.
SGZ: Действительно. К примеру, X JAPAN содержит элементы симфонического метала, а LUNA SEA ближе к стилю New Wave. Но, хотя фразы, определенно, различаются, есть элементы, делающие [общими] корнями оркестр. Как я считал, влияние классики на мировоззрение и фразировку не столь велико внутри меня, но, похоже, оно [все равно] просачивается.
– Слушая собранные в нынешней работе фортепианные композиции, я заметила влияние и на гитару. Например, нежное звучание сюиты Равеля "Ночной Гаспар" (первая пьеса "Ундина") имеет нечто схожее с игрой в сольном творчестве.
SGZ: Это приятно. Я тоже ощущаю влияние Равеля. Способы построения гармонии Равеля и Дебюсси, Стравинского... Очевидно, что, незаметно наслаиваясь одно на другое, все это воздействовало на меня. Позднее, с наступлением 20-го века влияние на суть гармонии современных композиторов оказывали джаз, а также боссанова, рожденная (Антониу Карлосом) Жобином, смешавшим джаз с бразильской музыкой. Я находился под сильным влиянием малейших оттенков окружающих звуков, и став взрослым, осознал: "В самом деле. Корнями были Равель с Дебюсси". Вы знаете, что Рюичи Сакамото-сан, чрезвычайно повлиявший на меня в отрочестве, сам был впечатлен Дебюсси и Равелем? А еще, хотя он не был включен [в сборник] в этот раз, на меня большое влияние оказал Вагнер, первым сломавший [основной] тон аккорда.
– Отбирая любимые классические произведения, вы не чувствовали, что и это тоже сублимируется в вашу собственную музыку?
SGZ: Да. Я остро ощущал это еще в период подготовки первой части『SPIRITUAL CLASSIC SUGIZO SELECTION』. Если оглянуться назад, в детство, то первым композитором, который меня шокировал, был Барток. В этот раз также добавлена пьеса из "Венгерских эскизов", но первая часть из "Румынских народных танцев", услышанная в 10 лет, пронзила молнией все тело: "Никогда не слышал подобной музыки!" С тех пор я отравлен Бартоком.
– В 2012 году вы отвечали за музыку и сыграли сами в 『7 DOORS～Замок Синей бороды～』, отредактированной опере Бартока "Синяя борода"; наверное, можно сказать, что это – судьба?.. Здорово.
SGZ: Нет, нет. Просто, если вернуться назад в то время, когда я впервые объединился с рок-группой, то я думал: почему же гармонии рок-гитары так скучны?.. Сейчас-то я понимаю, что возможности [приемы] поистине бесконечны, но в то время я предпочитал "взвизгивающие" ["パワーコードをギャンギャン"] квинтаккорды, и не использовал и малой доли потенциала инструмента, зовущегося гитарой. Несмотря на то, что в дальнейшем мы создавали гитарный саунд LUNA SEA вместе с Инораном, в поисках лучшего приходилось пробираться наугад.
– Может быть, это прозвучит грубо, но в 『SPIRITUAL CLASSIC SUGIZO SELECTIONⅡ』 чувствуется, что агрессивные, жесткие вещи противоречат утонченному и очень романтическому направлению музыки Сугизо-сана.
SGZ: Аа, может, и так. Возможно, осталось не так уж много людей из категории рок-музыкантов, имеющих обе стороны – романтичную и безумную.
– Действительно. В случае Сугизо-сана эти части очень выражены.
SGZ: Но для мира классики это нормально. И я, пожалуй, согласен с этим.
– Что ж, напоследок – сообщение для читателей BARKS.
SGZ: Волшебный альбом, содержащий, на мой взгляд, исключительно красивую, не оставляющую никаких вопросов музыку, тщательно отобранную для этой работы, так что он непременно скрасит вам вечер (смех). Думаю, он особенно подойдет для романтики, поэтому обратите внимание на время восхода Луны... Только тут есть и сумасшедшие композиции вроде Стравинского; у Бетховена и Дебюсси хоть и прекрасная музыка, но где-то на дне копошатся любовь и ненависть – будьте осторожны, пожалуйста (смех).
– Здесь не только романтичные вещи, нэ.
SGZ: Романтика в опасности.
_____________
Текст: Ямамото Хироко
Перевод: Anastasija Jemarova
_____________
Текст: Ямамото Хироко
Перевод: Anastasija Jemarova
Послушать и скачать альбом [Album] SUGIZO - SPIRITUAL CLASSIC SUGIZO SELECTION II [2015.07.08] можно здесь
Вопрос: Прочитал? Говорим переводчику
| 1. Огромнейшее спасибо!!! | 12 | (100%) | |
| Всего: | 12 | ||
@темы: photos, sugizo, transtation, interview